396.Альфред Кох: Прошел один год и тридцать дней войны
Прошел один год и тридцать дней войны. На фронте идут бои местного значения, но никаких заметных перемен линии фронта я не вижу. Все аналитики от ISW до британской разведки говорят, что российское наступление фактически прекратилось. От себя добавлю: по-настоящему так и не начавшись. Теперь ход за ВСУ. Мир замер в ожидании.
Сегодня все обсуждают запись разговора Иосифа Пригожина с Фархадом Ахмедовым. И я не стану уклоняться от этого и тоже изложу свое мнение. Тем более, что этот разговор стоит того, чтобы его проанализировать. Во-первых, скажу сразу, что с Иосифом Пригожиным я не знаком и совсем его не знаю. А Фархада Ахмедова знаю, но не близко. На уровне “привет-привет”. Поэтому только про него могу сказать что-то содержательное.
Он уже 14 лет не заседает в Совете Федерации. Да и бизнес у него отжали путинские ребята уже лет десять как. Он точно никак не связан с Кремлем (а если связан, то лишь взаимной ненавистью). Большую часть времени он проводит у себя на родине — в Азербайджане и поэтому появление его в санкционных списках — это какой-то грустный анекдот. У меня вообще складывается впечатление, что санкционные списки составлят тот же робот, что и банит юзеров в Фейсбуке за нарушение “правил сообщества”. То есть этот робот просто сканирует интернет и смотрит на повторение сочетаний фамилии бизнесмена с какими-то кремлевскими персонажами или процессами. Контекст упоминания вообще не имеет значения. И словосочетание “Путин посадил Пупкина” может навредить Пупкину не меньше, чем словосочетание “Путин наградил Пупкина”. Но оставим этот бессмысленный разговор. Толку от него ровно столько же, сколько от воплей о несправедливом бане в Фейсбуке. Можно сколько угодно орать, но инстанции, которая в Фейсбуке отвечает за “разбан” просто нет или она не хочет работать. Поэтому это крик в пустоту или в глухоту (что, собственно, равно пустоте)…
Разговор между этими двумя персонажами очень показательный. Во-первых, он исчерпывающим образом отвечает нам на вопрос о реальном настроении российской элиты. Сервильность Пригожина, судя по его публичным выступлениям, никогда не вызывала сомнений. И если уж он отважился (пусть хоть и в частном разговоре) на такие оценки путинской политики как “все просрали”, “отняли у страны будущее”, “для них люди — мусор” — это очень показательно. Не говоря уже о том, что Ахмедов дает более содержательные и не менее сокрушительные оценки и путинскому окружению и самому Путину, назвав его, в конечном итоге, “Сатаной”. И, я думаю, что настроения во всем обществе примерно такие же, что и в элите. Но социология показывает противоположную картину: как только человека просят высказаться вслух, тот немедленно начинает нести верноподданническую околесицу, нисколько не смущаясь того, что он выглядит чистым вурдалаком и олигофреном. Чем тупее и злобнее — тем лучше.
Русский хитрец прекрасно знает, что начальство любит бравых дебилов и старательно его из себя изображает. В реальности таких бравых дебилов в любом народе немного. И когда социология фиксирует, что их 80%, это первый признак того, что она показывает не сам народ, а то, каким народ хочет, чтобы его видело начальство. И разорвать этот замкнутый круг обмана невероятно трудно. Это ужасная драма, когда люди в большинстве своем понимают, что война преступна, что она “братоубийственная” (именно так ее охарактеризовали Пригожин с Ахмедовым), что она “уничтожает будущее наших детей”, но при этом ничего не делают, чтобы ее остановить, а в массе своей на эту войну идут, воюют, убивают “братьев” и сами в ней зачастую гибнут…
На этом можно было бы и закончить анализ этого разговора, если бы не одно “но”. На мой взгляд, финал этого разговора и есть самое в нем важное. И этот финал, лично для меня, является главным доказательством подлинности этой записи. Я пока слушал весь этот их диалог, то внутренне аплодировал тому, что они говорили. Вот, думал я, все я правильно понимаю про российскую элиту: она против войны, она ужасно страдает от того, в чем ей, вольно или невольно, приходится участвовать. Пусть даже участвовать пассивно, путем кивания и аплодирования. Ее мучит это вынужденное соучастие в очевидном преступлении, она проклинает себя за собственное бессилие, ненавидит Путина и т.д. И тут, в самый патетический момент, в ответ на фразу Ахмедова: “ Да, похоронил весь российский народ, бл…дь, на х…й, и надолго, бл…дь. Когда мы от этого отмоемся и так далее? Это братоубийственная война, бл…дь, братоубийственная!” Пригожин вдруг говорит: “Да, да, но единственный способ — если он ее выиграет. Если он ее еще и проиграет, это вообще пипец! Все”. Понимаете? Пригожин считает, что единственным способом решить все проблемы является победа в этой войне.
Вот если Путин победит — тогда и русский народ не похоронен, и отмываться не надо, и война была вовсе не братоубийственная и будущее у детей никто не отнял и каяться не в чем… То есть Пригожин страдает не от того, что он против своей воли стал, пусть косвенно, но соучастником очевидного и кровавого преступления. Он страдает лишь от того, что есть риск понести ответственность за него. А если отвечать не придется, то ничего страшного… И поэтому “единственный способ — если он (Путин — АК) выиграет”. Победа ничего не решит для них. От путинской победа война не перестанет быть братоубийственной, будущее России все равно будет просрано, Путин как был так и останется “сатаной”, а россияне еще долго будут изгоями для всего цивилизованного мира. И даже в практическом плане, конкретно для наших героев, все их арестованные деньги так и останутся на Западе, дети не смогут поехать учиться в Англию или США, а сами они дальше Дубая больше никуда не поедут (и, кстати, надолго ли тот Дубай будет для них открыт?). Да и в самой державе-победительнице их ждет несладкая жизнь с тотальным прессингом спецслужб и алчными детьми путинских друзей, которые будут рвать их на куски. Но парадоксальным образом, Пригожин считает, что победа будет решением всех его проблем. И тогда никаких угрызений совести у него не будет. И это именно то, на что Путин рассчитывает. Ему плевать, что у его подданных в головах.
Ему все равно: считают они его злобным карликом или великим гением. Главное, чтобы они говорили, что он великий гений и искренне верили, что победа — единственный выход из создавшегося положения. И поэтому работали на победу Путина. Та мысль, что мы слышим сейчас в низах российского общества: “да, мы зря в эту войну влезли, но теперь уж деваться некуда — надо побеждать”, она полностью доминирует и в элите: война полное дерьмо, но есть “единственный способ” спастись — это ее выиграть. И пока российская элита не поймет, что единственное ее спасение, и спасение России, и светлое будущее ее детей и искупление вины возможно только в результате поражения России в этой войне, пока она не поймет, что именно поражение, это “единственный способ”, до тех пор Пригожин и такие как он будут соучастниками этого кровавого преступления. Преступление не перестает быть таковым, если за него не последовало наказания. Кража не перестает быть кражей, если вор не пойман. Убийство не перестает быть убийством от того, что никто не наказан. Так что, дорогой Иосиф Пригожин, если “Он — выиграет” это не станет “единственным решением”. Не обольщайтесь. Но он не выиграет. Никаких шансов. И нет у вас даже этого “единственного решения”. Потому, что наше дело правое. Поэтому враг будет разбит и победа будет за нами. Слава Украине!
