496.Альфред Кох: Прошел один год и сто двадцать девять дней войны.
Прошел один год и сто двадцать девять дней войны. Карты ISW никаких изменений линии фронта за прошедшие сутки не фиксируют. Может, кстати, это и к лучшему. Чего без толку штурмовать в лоб российские позиции. Тем более, что россияне имели достаточно времени хорошо подготовиться к таким атакам. Значительно важнее заставлять путинских генералов передвигать ближе к линии фронта свои склады и войска и таким передвижением себя обнаруживать. И то, что сейчас ВСУ делает значительно лучше, чем наступает, так это уничтожает тылы россиян.
То и дело поступают сообщения о взрывах в Мелитополе, Бердянске и других городах на юге. Это не приводит к успеху в краткосрочной перспективе, но через пару месяцев обязательно скажется на боевых возможностях российской армии. И вот тогда-то и надо будет наступать по-настоящему. Все серьезные военные эксперты именно об этом и пишут. Я еще раз призываю всех не ждать быстрых результатов. Не надо подогревать людей обещаниями мгновенной победы. Не будет этих ожиданий, не будет и разочарования от того, что наступление развивается так медленно.
Я думаю, что никто не знает, когда эта война закончится. Более того: даже если в какой-то линия фронта совпадет с международно-признанной границей Украины, это все еще может быть линией фронта, а не просто границей между двумя государствами. Прав Агиль Рустамзаде: война может идти до тех пор, пока у России еще будет оставаться военный потенциал. И исчерпание этого потенциала — значительно более надежная гарантия конца войны, чем просто выход на границы 1991 года.
Когда этот потенциал будет исчерпан? В инерционном сценарии финансовые возможности России вести войну закончатся примерно года через два. Насколько мощностей ее ВПК хватит, чтобы восполнять потерю техники и боеприпасов на поле боя? Специалисты считают, что если выбытие техники будет идти тем темпом, которым оно идет, то нехватка техники и боеприпасов станет заметной уже к сентябрю этого года. Я не знаю насколько верны утверждения, что российские военные заводы работают в три смены и все их мощности загружены, но правда состоит в том, что весь промышленный рост России (если он вообще есть) происходит за счет гособоронзаказа. Такая “наркотическая” накачка экономики бюджетными деньгами имеет ограниченный эффект. И если этот рост не будет подхвачен остальной экономикой, то он очень скоро сменится глубокой рецессией. В любом случае, эта рецессия не произойдет завтра. И не случится через неделю или через месяц.
Следовательно, даже если к концу года произойдет выход на границы 1991 года это будет лишь означать, что война будет идти на этих границах еще примерно год-полтора. Расчет Путина прост и циничен. Он рассуждает так: я не знаю когда у меня кончатся деньги на войну. Может быть через год, а может быть и через два. Но есть один параметр, по которому у меня точно есть преимущество перед Украиной: солдаты. Моя задача так вести войну, чтобы у Украины они кончились раньше, чем у меня. В какой-то момент Зеленский все равно сядет со мной за стол переговоров. Что бы он не говорил сейчас. И моя задача дождаться этого момента.
Я не знаю, так ли обстоит дело в действительности. Но мои разговоры со специалистами, статьи, что я нашел на эту тему и мои собственные размышления склоняют меня в пользу этой версии. И если это так, то я не уверен: надо ли ВСУ вообще наступать? Тем более наступать без самолетов и дальнобойных ракет.
В конце-концов, это демократам и Байдену нужен успех в Украине, чтобы предъявить его своим избирателям в ходе президентской кампании. Хотят успех — пусть дают и F-16 и ATACMS. А нет — так пеняйте на себя: мы будем говорить то, что есть — администрацию Байдена раздирают противоречия, она сама не знает, чего хочет: то ли мира с Путиным за счет Украины, то ли победы над ним.
Это у демократов есть дедлайн: дата выборов, это они ограничены сроками. У Украины есть только один критерий: вести войну так, чтобы в течении года-двух сохранить боеспособную армию и не потерять много людей. То есть, стоять в обороне и уничтожать живую силу и технику путинского войска. А по прошествии какого-то времени у Путина просто кончатся деньги на войну. И тогда уже для победы над ним будут не нужны ни самолеты, ни дальнобойные ракеты… Я знаю, что у этих моих рассуждений есть много изъянов и при желании можно придраться к каждому слову. Но в целом, моя мысль проста: нужно превратить войну из противостояния солдат на поле боя (здесь у Путина явное преимущество за счет численности) в войну экономик (здесь он с разгромным счетом проигрывает объединенному Западу). Это не даст быстрого результата, но зато полученный результат будет действительно настоящим концом войны, а не переносом линии фронта на границы 1991 года.
Итак: нужно научиться уничтожать оружие и боеприпасы противника быстрее, чем он успевает их произвести. Нужно заставить Путина потратить все его финансовые резервы, оставить его без штанов. И когда это произойдет (а это обязательно случится), вот тогда и будет победа. Это неизбежно потому, что наше дело правое. Враг будет разбит и победа будет за нами. Слава Украине!🇺🇦
