Бояринов Григорий Иванович

Григорий Бояринов родился 15 ноября 1922 года в селе Сукромля, Смоленской области в семье крестьянина. Его отец Иван Лукьянович был участником Первой мировой войны, имел крест за храбрость, в Гражданскую воевал у Семёна Будённого, затем стал председателем колхоза. В нач. 1930-х годов семья переезжает на Украину, в село Кирпичное под Мелитополем. Село Кирпичное на Украине, куда переехала семья, располагалось в зоне проживания немецких колонистов, переселившихся на побережье Азовского моря в XVIII веке при Екатерине, и до 1944 года все посёлки носили немецкие названия: Лангенталь, Лангенау. Немецкие колонисты построили здесь каналы, черепичный завод, дома, сады, конезавод, но школы не было, и Гриша сначала один, а потом с братом Мишей ходил в райцентр Акимовку в школу № 2 - 8 км туда и столько же обратно. И так каждый день несколько лет. Но в итоге в аттестате были только пятёрки. В 1939 году окончил десять классов школы в селе Акимовка Мелитопольского района Запорожской области. 

В ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, призвался в 1939 году. Проходил обучение в Черкасском пехотном училище, которое весной 1941 года передислоцировалось в город Екатеринбург.

В июле 1941 года, Бояринов успешно окончил второе Свердловское военно-пехотное училище. В боях Великой Отечественной войны принимал участие с 1941 года в должности командира минометного взвода на Северо-Западном фронте. Участвовал в оборонительных боях на тихвинском направлении Тихвинской операции.

В начале ноября 1941 года получил ранение в голову и попал в госпиталь. В период с декабря 1941 по январь 1942 года Григорий Бояринов являлся командиром роты истребительного полка Северо-Западного фронта. Принимал участие в оборонительных боях на территории Новгородской области. В конце января 1942 года, получил второе ранение, в левую руку. В том же году вступил в ряды Коммунистической Партии.

С февраля 1942 года, офицер служил в пограничном полку Народного Комиссариата Внутренних Дел, который вел боевые действия на Северо-Западном, Ленинградском и 2-м Прибалтийском фронтах. Участвовал в Демянских, Старорусской и Старорусско - Новоржевской операциях. Командовал школой снайперов, готовил диверсионные подразделения, а также лично возглавлял их при походах за линию фронта. Отряд специального назначения под командованием Бояринова уничтожил штаб итальянской дивизии.

В конце 1944 года Григорий Иванович занял должность начальника штаба стрелкового батальона 9-го пограничного полка НКВД, который осуществлял охрану тылов Ленинградского фронта.

В 1948 году Григория Ивановича направили в Военный институт МГБ СССР им. Ф.Э. Дзержинского.

Учился он старательно, с интересом осваивал основы охраны государственной границы, в том числе апекты агентурно-оперативной работы, партизанской борьбы, уголовного права и процесса, активно занимался в научном обществе слушателей.

Окончившего с отличием в 1953 году вуз Бояринова оставили преподавателем на кафедре. В 1959 году он поступил в адъюнктуру при Военной академии имени М.В. Фрунзе, защитил кандидатскую диссертацию на тему «Тактика партизанских действий в будущей войне».

Полковником стал в 32 года, что весьма редкий случай в мирное время, а в КГБ особенно.

Большое влияние на становление Григория Ивановича как учёного оказал ветеран четырёх войн, известный партизан и разведчик полковник Илья Григорьевич Старинов, с которым он крепко подружился за 12 лет совместной работы.

В 1969 году Бояринов возглавил курсы улучшения офицерского состава, организованных в рамках Комитета Государственной Безопасности.

Летом 1979 года Григорий Иванович Бояринов направлен в республику Афганистан в качестве командира отряда специального назначения КГБ СССР «Зенит».

27 декабря 1979 года, при проведении операции «ШТОРМ 333», более известной как штурм «Дворца Амина», в качестве руководителя данной операции, Григорий Бояринов погиб.

Похоронен на московском Кузьминском кладбище.

Он погиб 27 декабря 1979 года в Афганистане во время штурма резиденции президента Амина дворца Тадж-Бек. За бой офицер удостоен звания Героя Советского Союза. Посмертно. Он стал первым Героем той 10-летней афганской войны.

24 декабря Бояринов встретился с председателем КГБ СССР Юрием Андроповым и начальником внешней разведки Владимиром Крючковым. Разговор был долгим. На следующий день полковник вылетел в Афганистан, чтобы возглавить отряд специального назначения "Зенит". До начала операции "Шторм-333", в ходе которой в стране должен был произойти государственный переворот, оставалось два дня. Согласно плану оперативно-боевые группы "Зенита", действуя совместно с другими спецподразделениями, должны были овладеть резиденцией президента Афганистана Амина и другими стратегическими объектами.

Штурм дворца Тадж-Бек, основного объекта всей операции, был намечен на 19-30. Сигнал к его началу — мощный взрыв в 19-15 в одном из основных колодцев телекоммуникационной сети. Взрыв должен был лишить Кабул связи с другими регионами страны и внешним миром.
Бояринов, прибыв в Кабул поздно вечером 25 декабря, на следующий день успел провести с бойцами спецназа рекогносцировку на местности. Поднявшись на одну из близлежащих высот и оценив обстановку, он, по свидетельству очевидцев, сказал только одно: "Крепкий орешек". И надолго замолчал.
С нашей стороны в штурме и захвате резиденции Амина должны были участвовать чуть более 60 бойцов спецназа. Они были разделены на две группы под кодовыми наименованиями "Зенит" и "Гром". Группу "Зенит" возглавлял майор Яков Семенов. Группу "Гром" — майор Михаил Романов. Общее руководство действиями этих двух групп спецназа было возложено на полковника Бояринова.
За несколько часов до начала операции во дворце Амина был устроен прием, на котором присутствовало практически все руководство Афганистана. Один из советских офицеров-нелегалов, внедренных в окружение Амина, в ходе приема осуществил пищевое, но не смертельное отравление афганского президента Амина и его ближайших сподвижников. Нужно было вывести руководство страны из строя хотя бы на время Тем временем переодетые в афганскую форму с белыми опознавательными повязками на рукавах бойцы спецназа, идущие на штурм дворца Тадж-Бек, разместились в четырех БТР (группа "Зенит") и шести БМП (группа "Гром"). Полковник Бояринов разместился в одном из БМП вместе с группой из состава "Грома".
Первыми в 18-45 двинулись по единственной ведущей к площадке перед дворцом Тадж-Бек горной дороге бронетранспортеры, а за ними через какой-то промежуток времени - боевые машины пехоты с бойцами "Грома". Крутая горная дорога была настолько узка, что бронемашины могли двигаться по ней буквально след в след. Все придорожные склоны и подходы были заминированы афганцами.
Из-за отсутствия у нападавших численного преимущества и поддержки крупнокалиберной артиллерии и с воздуха одним из немногих ключей к успеху оставался фактор внезапности. Но ставка на него не оправдалась.
Едва первый БТР миновал поворот, из здания дворца по нему ударил крупнокалиберный пулемет. И сразу же на колонну бронетехники со спецназом на борту обрушился шквальный огонь из всех видов оружия, которое только имелось у оборонявшихся. По свидетельствам очевидцев, даже сам Амин, находившийся в полуобморочном состоянии, взял в руки автомат. В результате один из БТР, следовавший в колонне вторым, был практически сразу подбит и не мог продолжать движение, перегородив собой узкую дорогу и не давая возможности двигаться дальше к дворцу остальным бронемашинам атакующих.
В это время по дворцу открыли огонь "Шилки" и так называемый "мусульманский батальон" советских войск, заблаговременно переброшенный в Кабул для осуществления прикрытия штурмовавшего дворец Тадж-Бек спецназа. Однако этот шквал огня, как стало ясно практически сразу, не мог нанести противнику ощутимого вреда и потерь в живой силе и технике, если не считать морального воздействия. Как вспоминали позднее участники штурма, снаряды "Шилок" просто отскакивали от стен дворца и представляли реальную угрозу атакующим. Это же можно отнести и к беспорядочному пулеметному и автоматному огню, который вел, особенно вначале, "мусульманский батальон".
Поняв, что дальнейшее движение колонны бронемашин невозможно, командиры отдали приказ на десантирование. Но, открыв люки бронемашин, бойцы попали под сильнейший пулеметный и автоматный огонь. Казалось, что сама ночь обрушилась на них градом осколков и пуль. Появились первые убитые и раненые.
Как свидетельствуют участники боя, полковник Бояринов дважды вставал под жесточайшим огнем противника в полный рост, пытаясь поднять бойцов в атаку. Но шквальный огонь афганских гвардейцев вновь и вновь заставлял залечь поднимавшихся вслед за своим командиром бойцов спецназа.
В конце концов, поняв, что под таким огнем лобовыми атаками ничего не добиться, Бояринов принял, возможно, единственное в тот момент правильное решение. Он подполз к двум находившимся поблизости от него бойцам спецназа и приказал следовать за собой. Где ползком, где перебежками, используя естественный рельеф местности и укрытия, им удалось под сильнейшим огнем противника добраться до стен дворца. Двигаясь вдоль них со всеми мерами предосторожности, пользуясь наступившей темнотой, втроем подобрались к главному входу в здание. Там они забросали вход и вестибюль первого этажа гранатами и под их взрывы ворвались в здание, поливая огнем из автоматического оружия все пространство вокруг себя.
Когда дым от взрывов гранат рассеялся, их взорам представилась следующая картина. Из вестибюля на второй этаж вела довольно крутая лестница, рядом в углу находилась дверь лифта. Из-за плотно закрытых дверей второго этажа раздавались выкрики на фарси и звуки стрельбы. По обе стороны вестибюля (проходы в коридоры, где также шел бой) гремели взрывы гранат и снарядов, раздавались пулеметные и автоматные очереди. Во всем здании продолжал гореть порой мигавший от разрывов гранат и снарядов свет.

Пробирались от комнаты к комнате, забрасывая помещения гранатами, реагируя короткими очередями из автоматов на малейшее движение или шорох. Бояринов бил из любимого им пистолета-автомата Стечкина, чем-то напоминавшего бельгийский маузер, с которым он не расставался во времена Великой Отечественной войны, только наверняка, по точно выявленным целям, вместе с бойцами врываясь под взрывы гранат в встречающиеся им на пути комнаты. У всех троих осколками собственных гранат были посечены лица и кисти рук, кровь заливала глаза, но они продвигались по коридору все дальше и дальше, все ближе к помещению узла связи. Казалось, прошла вечность, а на самом деле всего несколько минут, когда наконец они все трое добрались до заветной цели — помещения узла связи, которое основательно забросали гранатами, а затем разбили телефонные аппараты и повыдергивали шнуры.
Уничтожив узел связи, Бояринов и находившиеся с ним бойцы вернулись к главному входу. В это время около лестницы, ведущей на второй этаж, собрались уже около 15 спецназовцев. Все они по разному проникли в здание дворца - кто через окна, кто через подъезд. Но теперь это была сила, и каждый из них горел только одним желанием - победить, отомстить за убитых и раненых товарищей.
Бронежилет не спас героя
Последняя команда полковника Бояринова, которую услышали бойцы, перед тем как ворваться на второй этаж, была: "Гранаты под дверь!" Но первая не взорвалась. Бросили вторую - раздался страшный одновременный взрыв двух гранат, от которого вылетели тяжелые двери, закрывавшие вход, и все бросились по лестнице вверх на второй этаж, матерясь и стреляя на ходу.
Разгорелся поистине жестокий бой - вначале за второй этаж, а затем за третий, где каждый угол, каждая комната огрызались автоматным огнем. Гвардейцы дрались отчаянно, но напор спецназа, который сеял вокруг себя смерть и гибель, был настолько силен и мощен, что оборонявшимся не оставалось ничего другого, кроме как погибнуть или сдаться в плен. Был убит Амин, практически полностью уничтожена его личная охрана, взяты пленные. Но и среди атакующих росло число раненых и убитых. По свидетельствам участников штурма, Бояринова видели ведущим бой на втором этаже, затем на третьем. Когда же все кончилось и наступила относительная тишина, изредка прерываемая отдаленными выстрелами и взрывами, бойцы бросились искать командира.
Бояринова нашли недалеко от главного входа, лежащего без сознания на площадке перед дворцом. Как выяснилось позднее, при вскрытии, не считая порезов и ссадин от осколков наступательных гранат и гранитной крошки, которыми почти сплошь были покрыты его лицо и кисти рук, только одна пуля попала в полковника. Эта смертельная пуля, выпущенная из автомата, ударила в верхнюю кромку бронежилета, прикрывавшего тело, и срикошетила внутрь, под жилет, в самое тело и, как бурав, разворотила его, задев самое главное - сердце.

Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 11431

Орден Ленина

Орден Красного Знамени

Медалью «За отвагу»

Почётный гражданин Смоленской области (2019, посмертно).

Жена - Валентина Сереевна Бояринова, врач.

Сыновья - Игорь и Андрей Бояриновы

Внук - григорий Бояринов.