Иосиф Трумпельдор

Источник: книга "Путь к мечте", издательство АДЕФ-Украина

«Хорошо умереть за Родину» — эти слова Иосифа Трумпельдора знает каждый израильтянин. Человек-легенда, символ мужества и сионизма Иосиф Трумпельдор широко известен в мире — его именем названы улицы и площади, спортивные клубы и общественные организации. «Завет Трумпельдора» — так в переводе с иврита звучит название сионистского военизированного молодежного движения «Бейтар», внесшего огромный вклад в создание государства Израиль и формирование его вооруженных сил. Жизнь Трумпельдора похожа на авантюрный роман и посвящена идее возрождения Еврейского государства.

Иосиф Трумпельдор родился и вырос на Кавказе в семье военного фельдшера‚ бывшего николаевского солдата‚ окончил с отличием городское училище в Ростове-на-Дону и, успешно выдержав приемные экзамены, не был принят в реальное училище из-за «процентной нормы». Одним из немногих учебных заведений, куда принимали евреев — детей николаевских солдат, была фельдшерская школа, которую И. Трумпельдор и окончил в 1900 году.

В 1902 году юноша был призван в армию на действительную службу. Армейскую службу военный фельдшер И. Трумпельдор начал в полку, дислоцированном в Киевском военном округе. В январе 1904 года началась русско-японская война, и Иосиф написал рапорт с просьбой отправить его на фронт.

Служба в лазарете не удовлетворила Трумпельдора: он считал, что его место на передовой. Он добился перевода в полковую разведку, в составе которой принял участие в обороне Порт-Артура. В полковой разведке Иосиф Трумпельдор проявил себя как храбрый воин, не раз ходил в тыл неприятеля.

При первом штурме Порт-Артура в августе 1904 года в ходе ожесточенного боя Трумпельдор был тяжело ранен и ему пришлось ампутировать левую руку выше локтя. Едва встав на ноги после ранения, он отказался от эвакуации в тыл и обратился к командованию с ходатайством о замене ему трехлинейной винтовки на револьвер и шашку, которые он сможет использовать «для защиты своей дорогой Родины». Просьба была удовлетворена, и в ноябре 1904 года Трумпельдор вновь оказывается на передовой, продолжив образцово исполнять свой солдатский долг.

В виде исключения Трумпельдора произвели в младшие унтер-офицеры «за его боевые заслуги и неустрашимость в бою». Он оставался среди защитников Порт-Артура вплоть до сдачи крепости и стал четырежды Георгиевским кавалером.

После падения Порт-Артура японцы разместили военнопленных, среди которых было несколько сот евреев, на одном из островов. Трумпельдор стал председателем комитета еврейских военнопленных, учредил в плену синагогу, школу, библиотеку, кассу взаимопомощи, театральную труппу, которая поставила пьесу «Продажа Йосефа» (актеры играли на идиш‚ а зрители‚ незнакомые с этим языком‚ читали изложение пьесы на русском языке‚ составленное Трумпельдором), издавал и редактировал газету «Дер идише лебен. Бней-Цион ха-швуим бе-Япан» («Еврейская жизнь. Сыновья Сиона в японском плену»), перед праздником Песах уговорил охранников выдать им муку‚ и пленные евреи испекли в лагере мацу.

Планы возрождения еврейского государства не оставляли Трумпельдора и в плену. Он пропагандировал идеи сионизма среди евреев-военнопленных, организовал для них сельскохозяйственные курсы и призывал их после освобождения из плена переселиться в Эрец-Исраэль. Иосиф вел переписку с Менахемом Усышкиным на предмет создания из военнопленных группы для организованного поселения в Эрец-Исраэль. А еще в этот период он изучал японский и китайский языки и уже в последние месяцы плена легко объяснялся без переводчика.

Из 10 тысяч русских пленных большинство были неграмотными крестьянами. Трумпельдор обратился к японскому лагерному начальству с предложением организовать школы для русских военнопленных, где они могли бы освоить грамоту и счет, а также получить образование в агрономии и ведении сельского хозяйства. Японцы помогли Трумпельдору построить школы, снабдив их необходимыми учебниками. Учителями в школах вместе с Трумпельдором были пленные русские офицеры.

Авторитет Трумпельдора среди тысяч русских военнопленных был столь высок, что когда из России дошли вести о еврейских погромах и группа черносотенцев попыталась спровоцировать нападения на евреев-военнопленных, основная масса военнопленных поддержала своих еврейских товарищей.

До японского императора дошли сведения о русском военнопленном, герое обороны Порт-Артура, столь много делающем для своих товарищей по плену. Он пожелал встретиться с ним. Прямо из лагеря Трумпельдор был доставлен в императорский дворец в Токио. В русском мундире и четырьмя Георгиями на груди Трумпельдор был представлен японским генералом императору. В ходе беседы император Микадо спросил, за какие подвиги Трумпельдор был удостоен столь высоких наград. Услышав краткий рассказ Трумпельдора, Микадо поинтересовался, почему столь доблестный воин не был произведен в офицеры. Ответ Трумпельдора о том, что в России евреям запрещено присваивать офицерские звания, поверг японского императора в изумление.

Японский император сказал, что по-своему отметит воинский подвиг Трумпельдора и его образцовое поведение в плену. Он подарил Иосифу специально изготовленную руку-протез, на которой золотыми буквами была сделана надпись: «Эту руку жалует японский император герою Трумпельдору за его полезную деятельность во время плена».

23 августа 1905 года был заключен мир между Японией и Россией, и русские военнопленные вернулись на Родину. Перед отъездом японский генерал вручил Трумпельдору запечатанный пакет, адресованный командующему русскими войсками на Дальнем Востоке генералу Николаю Петровичу Линевичу. Прибыв в Харбин, Трумпельдор передал пакет в штаб. Как выяснилось, в письме японское командование выражало восхищение воинским подвигом Трумпельдора и его образцовым поведением в плену и просило русское командование достойно наградить храброго и преданного своей стране русского воина.

Вскоре генерал Линевич пригласил Трумпельдора в свою ставку. На плацу были выстроены в парадном строю полки. Генерал вместе с Трумпельдором обошел войска и произнес краткую речь, в которой рассказал о воинском подвиге Трумпельдора, его деятельности в плену.

Через месяц после возвращения с войны Трумпельдор получил извещение из Петербурга: «Канцелярия Его Величества просит явиться для представления императору Николаю II». Трумпельдора в числе других Георгиевских кавалеров повезли в Царское село. В приемный зал вошли император и императрица и стали обходить героев. Когда флигель-адъютант подвел монаршью чету к месту, где стоял Трумпельдор, на столик возле него положили два офицерских погона. Обращаясь к Трумпельдору, Николай II произнес: «Благодарю за службу и поздравляю с производством в первый офицерский чин». Осмотрев надпись на протезе, сделанную японским императором, царь предложил герою выбрать род дальнейшей деятельности, в том числе и возможность поступления в Военно-медицинскую академию, закрытую для евреев. Трумпельдор ответил, что хотел бы получить образование в Петербургском университете на юридическом факультете. Царь пожелал ему успехов.

Трумпельдор стал третьим евреем, которому в России, как исключение из правил, было присвоено офицерское звание.

В 1906 году Трумпельдор поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Награды открывали Иосифу путь к карьере, недоступной для большинства евреев в России. Как Георгиевскому кавалеру ему была назначена государственная пенсия, позволявшая вести безбедное существование. Но существование — это никак не для Трумпельдора. Деньги он тратил на помощь нуждающимся студентам, давал бесплатные уроки для петербургских рабочих. Еще учась в университете, он начал работать в конторе адвоката М. М. Персица, где успешно проявил себя в качестве перспективного юриста. Но его дальнейший путь определили идеи толстовства, социализма и сионизма. В 1910 году Трумпельдор принимал участие в студенческой демонстрации по случаю смерти Льва Толстого. Его арестовали, но на этот раз защитой стал статус Георгиевского кавалера, поэтому он быстро вышел на свободу.

Трумпельдор активно работал в сионистских кружках петербургских студентов, делал переводы работ Герцля и Нордау, публиковал в еврейских изданиях статьи по насущным проблемам российского еврейства и сионизма.

Из петербургских студентов-евреев Иосиф создал группу единомышленников, с которой предполагал отправиться в Палестину и создать там сельскохозяйственное поселение, чтобы реализовать, наконец, идеи толстовства и социализма. Для подготовки (Трумпельдор — солдат, его единомышленники — студенты, все бесконечно далеки от сельского хозяйства). Иосиф вместе с товарищами отправляется к своему другу М. Цинману в его образцовое многоотраслевое сельскохозяйственное имение в Черниговской губернии, чтобы обучиться крестьянским профессиям. Местные крестьяне поражались, как этот однорукий парень лихо управляется с плугом и косой.

В 1911 году Трумпельдор успешно окончил университет. Молодого юриста ждали заманчивые предложения работы в Петербурге и в родном Ростове-на-Дону. Однако Иосиф вместо высокооплачиваемой работы в России выбрал крестьянский труд в далекой Палестине. Вместе с группой единомышленников он в 1912 году отправился в Эрец-Исраэль, где присоединился к первым еврейским поселенцам. Сначала работал на сельскохозяйственной ферме «Мигдал», а затем перешел в коммуну «Дгания».

Его военный опыт весьма пригодился. Он стал одним из первых организаторов сторожевых отрядов еврейских поселенцев. «Винтовка и плуг» с его легкой руки стали символами еврейского поселенческого движения.

Когда началась Первая мировая война, И. Трумпельдор вместе с В. Жаботинским занимались созданием еврейских военных подразделений в составе Британской армии. Закончился этот тернистый путь появлением вначале отряда «погонщиков мулов», а затем и созданием 38 еврейского полка, воевавшего на Ближнем Востоке.

После Февральской революции Трумпельдор вернулся в Российскую империю, где временное правительство уравняло права всех народов Российской империи и отменило черту еврейской оседлости. Трумпельдор надеялся при поддержке революционных властей сформировать еврейский корпус на Восточном фронте, а в перспективе двинуть его через Кавказ и Турцию в Палестину. Идея в целом понравилась Временному правительству, хотя ему было не до того — фронт разваливался. Тем не менее вместе с многочисленными единомышленниками Иосиф приступает к созданию Всероссийского союза евреев-воинов, который должен был стать ядром будущего Еврейского корпуса. В июле Трумпельдор во главе роты евреев-добровольцев защищал Петербург.

Развал русской армии и бегство с фронта миллионов солдат стали причиной новой волны еврейских погромов. Бегущие с фронта дезертиры убивали евреев, грабили их имущество. По предложению Трумпельдора евреи-фронтовики приступили к созданию отрядов еврейской самообороны, способных дать отпор погромщикам.

10–15 октября 1917 года в Киеве под председательством Трумпельдора прошел Первый (Учредительный) съезд представителей союзов евреев-воинов, где было принято решение о создании Всеобщей федерации еврейских солдат Российской империи и Всероссийской еврейской самообороны, объединившей отряды самообороны евреев в Москве, Петрограде, Киеве, Одессе и других городов. Председателем Всероссийского союза евреев-воинов был избран прапорщик Иосиф Гоголь. Съезд отметил, что еврейская самооборона — единственно эффективная мера в деле спасения жизни евреев.

К сожалению, на реализацию решений съезда времени не осталось. Фронт окончательно рассыпался, страну заполонили вооруженные дезертиры. Началась невиданная волна еврейских погромов. Трумпельдор и его товарищи-фронтовики пытались этому помешать, организовывая вооруженную самооборону в разных городах, местечках и населенных пунктах.

Пришедшие к власти большевики поначалу спокойно отнеслись к еврейским дружинам. Однако весной ситуация изменилась: новая власть объявила дружины вне закона. Иосифа Трумпельдора арестовали, но он вскоре бежал. Отчаянные попытки найти себя в революции закончились неудачей. Белое движение было заражено свойственным имперской России антисемитизмом. Аналогичная ситуация была в Украине, хотя некоторые еврейские отряды сражались под командованием Махно. Кстати, были они и в Красной армии, но недолго. В итоге Трумпельдор не встал ни на чью сторону, но начал новое дело. Он создал организацию «Ге-халуц» («Пионеры»), которая должна была объединить разрозненные еврейские общины и способствовать репатриации в Палестину всех желающих. Перевалочным пунктом в процессе переселения стал Крым, откуда корабли шли в Стамбул и далее в Палестину. Пока была возможность, Трумпельдор оставался в Крыму, вел переговоры то с красными, то с белыми. Но в 1919-м сам эвакуировался в Палестину.

Ему оставалось жить менее года. Провел он его, как и всю жизнь, в боях и труде: каждый день выходил на поле за плугом, одновременно возглавляя отряды самообороны. Одной рукой он отлично справлялся с конем и винтовкой.

1 января 1920 года он во главе небольшого отряда отправился на крайний север Эрец-Исраэль — в горную Галилею. Там, в диком тогда краю, арабы нападали на еврейские поселения. Трумпельдору было поручено организовать защиту еврейских поселений Тель-Хай, Кфар-Гилади и Метула. Через несколько десятков лет по этим поселениям пройдет граница между Израилем и Ливаном. Арабы уже успели разрушить и сжечь Метулу. 25 февраля Трумпельдор атаковал Метулу и выбил оттуда арабов. Утром 28 февраля он задержался в Кфар-Гилади для распределения боевого снаряжения и продовольствия, доставленных с юга страны. Услышав стрельбу со стороны поселения Тель-Хай, он немедленно отправился туда. В Кфар-Гилади у 23 взрослых жителей имелось восемнадцать винтовок, а в Тель-Хае у 18 человек — шестнадцать винтовок. На каждую винтовку приходилось по сотне патронов. 1 марта 1920 года значительное число пеших и конных вооруженных арабов окружили Тель-Хай. В ходе перестрелки Трумпельдор был смертельно ранен в живот. Бой продолжался весь день, и лишь вечером он вместе с 7 раненными был эвакуирован в Кфар-Гилади. В пути Трумпельдор умер. Перед смертью он успел сказать своим товарищам слова, ставшие легендой: «Хорошо умереть за Родину!». Не словами, а делом и кровью он доказал верность и Израилю, и России. Сделанного им за неполных 40 лет хватило бы на десяток жизней.

Трумпельдор и 7 других бойцов, погибших во время обороны Тель-Хая, были похоронены на территории Кфар-Гилади. В 1934 году останки погибших перенесли на расположенное между Тель-Хаем и Кфар-Гилади кладбище, где был воздвигнут монумент «Рычащий лев», возле которого проводятся ежегодные церемонии.

Для израильтян Тель-Хай стал символом героического поколения строителей Израиля, а однорукий герой Иосиф Трумпельдор — человеком-легендой, олицетворением патриотизма и халуцианского героизма. Представители как самых разных политических течений в Израиле, так и в сионизме чтут Трумпельдора как своего учителя и предтечу. Улицы Трумпельдора есть почти во всех городах Израиля.

Отец Вольф Трумпельдор, отставной солдат российской армии Николая 2. Сначала был кантонистом, а потом отслужил 25 лет на Кавказе военным фельдшером. Участвовал в захвате Шамиля в ауле Гуниб. После отставки получил право селится вне черты оседлости, поселился в Пятигорске. Иосиф был шестым сыном из семи сыновей.

Иосиф Трумпельдор: «Ты отправляешься в страну Израиля не для духовного очищения,
не для удовлетворения своих желаний, а ради самой страны,
ради всего еврейского народа. Ибо с возрождением страны,
народ воспрянет и освободится от вечных унижений»

Письмо Иосифа Трумпельдора из плена:

20 января — 2 февраля 1905 года, Хамадера.

Дорогой папаша!

Хотя японские переводчики сильно заняты и просили поэтому нас писать письма по возможности кратче, но я уверен, что ради особенного случая они сделают исключение и будут любезны пропустить мое письмо, несмотря на его длину.

Помнишь, как-то в письме ты выражал уверенность, что на поле брани, также, как и в личной жизни, я не посрамлю ни твоего имени, ни имени еврейства, ни имени русской армии. Между прочим, ты высказал как-то желание, чтобы я удостоился на- грады — Знака Отличия Военного Ордена и производства в унтер-офицеры. Хотя для получения награды в большинстве случаев надо столько же недостойной настойчиво- сти, сколько и положительных духовных качеств — а я настолько горд, что никогда не унизился до напоминаний и тонких намеков, — однако я унтер-офицер, имею Знак От- личия Воен. Ордена 4-ой степени и кроме того представлен еще к 3-ей и 2-ой степеням. С гордостью могу сказать, что я добился этого, как честный человек, исключительно на поле брани. Я исполнил свой долг и моя совесть спокойна. Теперь я желаю только одного, чтобы Вы все там, особенно мамаша и ты, не особенно печалились, что при этом я поте- рял левую руку. 7–20 августа 1904 года в последний день 3-х дневного боя на Угловой горе крепости осколками снаряда мне раздробило руку — в кисти, локте и посреди этих двух мест. Через несколько часов рука была отрезана немного выше локтя, а через 100 дней я выписался из госпиталя, и, чувствуя себя совершенно здоровым и способным к боевой жизни, подал докладную с просьбою о выдаче мне шашки и револьвера.

Из прилагаемого при сем приказа ты видишь, что этот простой товарищеский по- ступок вызвал у Командира 27-го В.-С. с. полка Полковника Петруши чересчур лестный отзыв. Произведенный в унтер-офицеры, я получил взвод и надеялся до конца постоять со своими молодцами за землю, облитую нашей кровью. Но прошел только один, хотя и тя- желый месяц, крепость была сдана, и мы сложили оружие.

Еще раз прошу не печалиться о руке; во-первых, печалью делу не поможешь, а во-вто- рых, есть много таких, которые потеряли правые и даже обе руки, да и то живут. Я же со своей правой, которой между прочим пишу это письмо, надеюсь устроиться так, что и двурукие будут, пожалуй, завидовать.

Обращаются с нами японцы отлично. Погода наша Апрельская. Дешевизна удиви- тельная. Скучно правда, но...дождемся и лучших дней.

Крепко целую тебя, мамашу, Фриду (он уже, наверное, вырос и стал сионистом), Любу, Дору и других наших. Сердечный привет знакомым. Жду ответа скорого и наиподробнейшего. Любящий тебя сын Ося.

Мой адрес: Япония. Осака фу Хамадера. Помещение военнопленных. Иосифу Трумпельдору. Ν 14276.

Воспоминания однополчанина Иосифа Трумпельдора:

«Я встретил адъютанта полка‚ и он сказал: «Ты слышал‚ какое несчастье постигло наш полк? Трумпельдор убит! Жаль его‚ бравый был солдат. Скажи на милость, он действительно настоящий еврей или из кавказских субботников?» Я ответил‚ что Трумпельдор «настоящий» еврей‚ его отец — выходец из Польши‚ и поинтересовался‚ можно ли похоронить его по обряду еврейской религии. «Даже должно‚ раз он еврей»‚ — ответил офицер. К вечеру выяснилось‚ что Трумпельдор находился в госпитале‚ ему ам- путировали левую руку. Наутро я пошел его проведать. Мне было жутко. Я не мог себе представить Трумпельдора — высокого‚ сильного богатыря — с одной рукой. Все время представлялось‚ что придется его утешать‚ но как только он меня увидел‚ сам стал утешать. Говорил‚ что чувствует себя великолепно‚ это пустяки‚ в ближайшем будущем он снова отправится на позиции. Я присел к нему на постель‚ и он начал бороться со мной одной рукой‚ улыбаясь своей милой‚ искренней улыбкой».

Зеев Жаботинский о Трумпельдоре:

 «Потом приехал Трумпельдор‚ все три взвода выстроились в колонну и прошли мимо него, или‚ по крайней мере‚ хотели пройти — церемониальным маршем. Он сочувственно улыбался. Я сказал ему потихоньку: «Маршируют они ужасно, как овцы». Он ответил: «Эйн давар» [Это пустяк].

Вскоре они отправились к английскому генералу‚ который командовал британскими войсками в Египте. Трумпельдора уговорили прикрепить к одежде четыре знака Георгиевского кавалера. Однако генерал их разочаровал. Он заявил‚ что не ожидается в скором времени английского наступления в Палестине‚ а потому предложил составить из добровольцев транспортный отряд на мулах и послать его не в Палестину‚ а на другой турецкий фронт. «Нам‚ штатским‚ казалось‚ что предложение генерала надо вежливо отклонить... — вспоминал Жаботинский. — Во-первых, пристойная ли это комбинация — первый еврейский отряд за всю историю рассеяния‚ возрождение‚ Сион... и погонщики мулов? Во-вторых‚ «другой турецкий фронт». Что нам за дело до «других» фронтов?.. Трумпельдор был другого мнения... «Окопы или транспорт‚ — сказал он‚ — большого различия тут нет. И те и те — солдаты‚ и без тех и без других нельзя обойтись; да и опасность часто одна и та же... Чтобы освободить Палестину‚ надо разбить турок. А где их бить‚ это уж технический вопрос. Каждый фронт ведет к Сиону».