Лазарь Иосифович Гинзбург (Лагин)

Л. И. Гинзбург родился 21 ноября (4 декабря) 1903 года в Витебске в еврейской семье. Был первым из пятерых детей уроженца Невеля Иосифа Файвелевича (Иоселя Файбышевича) Гинзбурга перегонщика плотов (плотогон) на Западной Двине, и Ханы Лазаревны (Ханы-Двойры Лейзеровны) Гинзбург. 

Дочь писателя, Наталья Лагина, рассказывала, что семья жила скромно и праздничным блюдом в ней считались драники а по воскресеньям Гинзбурги ходили к богатому соседу покушать квашеную капусту. 

Когда Лазарю исполнилось 4 года его отец перевез семью в Минск где открыл лавку скобяных изделий . Они поселились в Раковском предместье напротив Хоральной синагоги.

До 13 лет мальчик учился в хедере - начальной религиозной школе.

В 1919 году 15-летний Лазарь окончил среднюю школу в Минске и получил аттестат зрелости. После хедера Лазарь поступил в минское Высшее начальное училище. Так назывались народные училища с двухлетним курсом обучения. Программа была проще гимназической, тем не менее подразумевала изучение математики, физики, географии, истории. 

Лазарь Гинзбург довольно быстро определился с политическими симпатиями.

Лазарь к лету 1919 года окончил училище; в декабре ему должно было исполниться 16. В августе 1919 года в Минск вошли польские войска, в городе начались еврейские погромы. Революционно настроенная молодежь шла добровольцами в Красную армию. 

Не дожидаясь этого, он ушел добровольцем на фронт, а в 1920-м вступил в ВКП(б). 

На фронте у него обнаружился туберкулез и Гинзбурга направили на лечение в подмосковный санаторий "Подсолнечное".. В санатории он провел зиму 1920/21 года. Именно тогда он ездил в Москву, где посещал студию при Литературно-издательском отделе Наркомпроса, созданную Брюсовым. Там он впервые увидел Маяковского и познакомился со Шкловским.

В начале 20-х, Гинзбург вступил в комсомол и взялся за выполнение партийных задач: собирал первичные ячейки, агитировал, занимался хлебозаготовками и продолжал писать стихи. Первые его публикации состоялись в белорусской прессе начала 20-х, а в 1922 году он стал рабкором комсомольской газеты "Чырвоная змена". Позднее о своих ранних стихах он шуточно говорил: "Говоря откровенно, у меня имеется немалая заслуга перед отечественной литературой: я вовремя и навеки перестал писать стихи".

В 1923 году Лазарь Гинзбург поступил в Минскую консерваторию но через год консерваторию бросил. Тем не менее в музыке он хорошо разбирался и прекрасно пел романсы.

В 1924 году семья Гинзбург перебралась в Москву. Отец окончив полиграфические курсы, стал наборщиком в газете "Известия". А Лазарь поступил в Институт народного хозяйства имени Карла Маркса (бывший Московский коммерческий институт, будущий Плехановский университет).

Осенью 1925-го был призван в армию и направлен в Ростов-на-Дону. Но самое его большое ростовское впечатление оказалось связано не с армией, а с приездом в город Маяковского. Осенью 1926 года Маяковский не только выступал с чтением своих стихов, но и слушал ростовских поэтов в подвале Дома печати. Среди поэтов оказался и красноармеец Гинзбург; позднее он писал в мемуарах "Жизнь тому назад": "Кстати, именно здесь и в том же году читал нам совсем еще молоденький Александр Фадеев свой еще не опубликованный "Разгром". Маяковский внимательно слушал, что-то записывал на папиросной коробке, а потом говорил о прочитанном. Лагин прочитал отрывок из поэмы "Песня об английском табаке" и небольшое стихотворение "Отделком", то есть "командир отделения"; Наталья Лагина называет его "Старшина". "Владим Владимыч все внимательно выслушал — так Лагин изложил эту историю журналисту Михаилу Лезинскому, — скептически посмотрел на меня и сказал: "Ваша поэма родилась не из сердца. Это, батенька, литературщина. Своими глазами надо смотреть на окружающий мир, а не через пенсне классиков. А вот маленькое ваше стихотворение мне, как ни странно, понравилось...". Потом он даже заходил к Маяковскому в гости а при встречах в Москве осведомлялся, почему Лазарь не несёт ему своих новых стихов.

В 1923 году учился на отделении вокала Минской консерватории, однако оставил учебу из-за отсутствия интереса к теории музыки.

Переехав в Москву в 1924 году, посещал литературную студию В. Я. Брюсова. Начал цикл «Обидные сказки».

В 1925 году окончил отделение политэкономии Института народного хозяйства имени К. Маркса в Москве. В 1925—1926 годах служил красноармейцем Симферопольской полковой школы.

Демобилизовался Лазарь Гинзбург только в 1930 году; о своем последнем месте службы он пишет в воспоминаниях: "В качестве политработника запаса я отбывал повторный сбор в должности дублера комиссара отдельного батальона связи". Вместе с подопечными солдатами он задумал концерт к окончанию сборов, позвонил Маяковскому, чтобы позвать его. "Маяковский чуть помедлил с ответом. Потом сказал:

— Голубчик, я себя последние дни омерзительно чувствую. Позвоните мне денька через три-четыре...

Этот разговор происходил десятого апреля тысяча девятьсот тридцатого года, в одиннадцатом часу утра".

Маяковский застрелился в 10.15. 

В 1933 году защитил диссертацию, стал кандидатом экономических наук и доцентом, солидным ученым, как и его братья: рано погибший младший, Давид, был литературоведом, а Шевель и Файвель — инженерами. Однако его журналистский опыт оказался более востребованным, и молодого ученого направили в газету "Правда" — укреплять экономический отдел.

А в издательстве "Правды" выходил журнал "Крокодил", в котором работала веселая компания журналистов под руководством Михаила Кольцова - от старого сатириконовца Аркадия Бухова до бывших сотрудников "Гудка" Катаева, Ильфа и Петрова. Со временем "крокодильцы" выработали свой узнаваемый стиль, может быть, поэтому сатирические памфлеты Лагина напоминают то зощенковские рассказы, то "Двенадцать стульев", то какого-нибудь катаевского "Повелителя железа", то "Мастера и Маргариту" Булгакова. Там-то, в "Крокодиле", Лагин нашел свое место и понял, что призван быть не экономистом, а сатириком. Он даже о "Старике Хоттабыче" говорил, что книга задумана как памфлет, как сатира — и только вмешательство редакции сделало из нее волшебную сказку.

В 1938 году "Старика Хоттабыча" начал печатать журнал "Пионер". Начало сказки появилось в октябре—декабре, а окончание — в январе—феврале следующего года, но уже в газете "Пионерская правда". Лагин сразу стал очень знаменит. Однако вместо того, чтобы наслаждаться славой, ему пришлось бежать.

В декабре 1938 года арестовали Михаила Кольцова, и стало ясно, что следующим будет Лагин, его заместитель. Считается, что Лагина и карикатуриста Бориса Ефимова, брата Кольцова, спас Александр Фадеев, который своевременно услал обоих в командировку на Шпицберген. Пока Лагин был на Севере, за ним приходили с ордером на арест, но не застали. Когда он вернулся, его уже не искали.

Повесть вышла отдельной книгой в 1940 году. Следует отличать первую редакцию повести от второй, которая увидела свет в 1955 году и где не только заменены многие эпизоды и персонажи, но и сама книга значительно выросла в объёме. На основании второй редакции Лагин написал одноимённый киносценарий (фильм Старик Хоттабыч

 https://youtu.be/uvlL5kLeBRM?t=91 поставлен в 1957 году режиссёром Г. С. Казанским).

Войну он прошел военным журналистом в составе Черноморского флота. Должность его в наградном листе (в конце 1944 года Лагин был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени) обозначена как "писатель при 2 отделе Политуправления ЧФ", военное звание — майор береговой службы. Там же указано, что Гинзбург—Лагин имеет медаль "За оборону Севастополя". 

До выхода сборника «Мои друзья бойцы-черноморцы», да и после него, Лазарь Лагин писал на русском языке. Но, вероятно, увидев то горе, те страдания, которые постигли его народ в годы в войны, решил написать книгу о сражавшихся на фронте евреях на языке идиш. А может быть, всё было прозаичнее – писатель получить заказ от издательства «Эмес» на эту книгу.

Он участвовал в боях за Одессу, Николаев, Херсон, в обороне Севастополя. В газете "Красный черноморец" он вел юмористический раздел "Рында", где публиковал стихи, басни, подписывал карикатуры. Михаил Лезинский рассказывал, что в Балаклаве в последние дни перед сдачей города художник Леонид Сойфертис и Лазарь Лагин написали на стене крепости аршинными буквами: "С миру по нитке - Гитлеру петля".

Он писал военные сказки. Написал в стихах "Балладу об энском десанте". Но стихов своих по-прежнему стеснялся, говорил о них иронически — до тех пор, рассказывает дочь, пока однажды в нагрудном кармане у погибшего моряка не нашли газетный листок с его стихами. Написал повесть "Броненосец "Анюта".

Его младший брат Файвель погиб на Курской дуге в 1943 году. Другой брат, Шевель, воевал до 1944 года, когда был отозван с фронта восстанавливать донбасские шахты. Семью разбросало по стране, Лагин устраивал родным вызовы в Москву.

В 1949 году с Лагиным случился инсульт. Некоторые биографы связывают его с переделками "Хоттабыча", некоторые — с семейными неурядицами.

Л. И. Лагин умер 16 июня 1979 года после пятого инсульта.. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.

Брат-Файвиш Гинзбург (1907-1943 ) Книгу фронтовых заметок «Мои друзья бойцы-черноморцы» с иллюстрациями художника Григория Ингера,
Лазарь Лагин посвятил памяти погибшего на фронте брата — инженера Файвиша Гинзбурга .
«У меня был брат, – Его звали Файвиш Гинзбург. Он был квалифицированным инженером и хорошим человеком с большим сердцем и чистой душой. Сейчас ему исполнилось бы 40 лет. С первого дня войны он просился на фронт бить врага. Ему отказывали. Но он добился своего. Осенью 1942 ему удалось добровольцем уйти в Красную Армию. Его хотели оставить учителем на курсах молодых командиров, он отказался. Писал мне: если я не попаду на передовую, то как буду смотреть в глаза сыну и доченьке, когда они, после войны, спросят, сколько фашистов я убил.
Файвиш командовал противотанковой батареей и героически погиб под Орлом летом 1943 года.

Младший брат Файвель Гинзбург погиб на Курской дуге в 1943 году. 

Брат Шевель Гинзбург , воевал до 1944 года, когда был отозван с фронта восстанавливать донбасские шахты.

Брат - Давид Гинзбург (младший брат Лазаря Гинзбурга ) литературовед исследователь творчества М.Е.Салтыкова-Щедрина, погиб в 24 года.

Жена — Татьяна Васильева, развёлся в 1946 году.

Дочь — Наталья Лагина (род. 1941), писатель.

В «Низких истинах» Андрея Кончаловского сказано:

«После войны в Москве были три самые красивые женщины, и всех звали Татьянами». Кого конкретно имел в виду режиссер? Прежде всего – Татьяну Лагину. Фотографа, фоторедактора в АПН, талантливую, с утонченными чертами лица. Когда жена Лазаря Лагина ушла от него к пресс-атташе югославского посольства, дочери Наташе было пять лет, и новый возлюбленный ее матери предложил всем вместе уехать в Югославию. Но Тито в это время поссорился со Сталиным, и красавица Татьяна оказалась на распутье: Лазарь Иосифович отказался отпускать Наташу, а в «органах» прозрачно намекнули: не уедете – посадим. Бывшую жену спас другой брак – с четырежды лауреатом Сталинской премии писателем Николаем Виртой.

Со вторым отчимом Наталье Лазаревне повезло меньше, чем с первым, а когда появился детдомовец Саша, взятый четой на воспитание, Наташе, с ее взятым напрокат пианино, жить стало просто негде, и она вернулась к отцу.

Эта жизнь не всегда была безоблачной. По воспоминаниям дочери, отец мог и тяжелым предметом в нее запустить, когда сердился, и выпорол ремнем, когда она подала документы в ГИТИС на факультет музыкального театра: "Кокотки у меня дома не будет". "Лазарь с трубкой", как назвал его Олеша в крокодильские времена, превратился в "Лазаря с дочкой".

Интересно, что Лазарь Иосифович умолял отдать ему Сашу – приемного ребенка неверной жены, которого полюбил как родного. Увы, уговорить не удалось.

Татьяна Лагина еще раз побывала замужем, и вновь ненадолго. В конце концов она осталась одна, и Лагин ее не оставил, напоминая дочери: «Зайди к маме, ей нелегко».

В последние годы его жизни они даже сочиняли вдвоем роман "Филумена-Филимон" (так звали их домашнюю кошку).

Псевдоним Лагин - сокращение от Лазарь Гинзбург — имени и фамилии писателя.

Лазарь Гинзбург автор известной повести-сказки Старик Хоттабыч.

«Старик Хоттабыч» -советская сказка о приключениях пионера Володи Костылькова (Вольки), который обнаружил кувшин с просидевшим в нём три с половиной тысячи лет джинном по имени Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб. 

В книге описываются приключения Хоттабыча и Вольки ,творя всевозможные чудеса, Хоттабыч пытается отблагодарить своего спасителя тем временем Волька пытается научить жить Хоттабыча в современном мире .

Сказка Лагина впервые увидела свет в 1938 году — сначала в «Пионерской правде», а потом в журнале «Пионер», где печаталась из номера в номер. Через два года повесть вышла отдельной книгой с иллюстрациями Константина Ротова.

В творчестве Лагина сохранились легкие следы этого образования. В первом издании "Старика Хоттабыча" джинн, вырывая волоски из бороды, приговаривал не "трах-тибидох-тох-тох" (это придумал актер Николай Литвинов для радиоспектакля), а "лехододиликраскало". Это начало еврейского субботнего гимна: "Лехододиликраскало" — "Иди, мой друг, встречай свою невесту". А в других его книгах слова на идиш встречаются в качестве имен собственных и географических названий. Впрочем, говорящие фамилии он придумывал и на русском, и на английском: чего стоят только Пивораки из "Хоттабыча" или "Юзлесс" из "Атавии Проксимы".

В 1938 году "Старика Хоттабыча" начал печатать журнал "Пионер". Начало сказки появилось в октябре - декабре, а окончание - в январе- феврале следующего года, но уже в газете "Пионерская правда".

В годы холодной войны особенно расцвел его талант сатирика-памфлетиста. Теперь он страстно обличал империалистов и поджигателей войны — и в "Крокодиле", и в памфлетах.

Он решил переиздать "Хоттабыча", но и в волшебную сказку пришлось вносить изменения, соответствующие политической ситуации. В "Хоттабыче" вместо заведующего хозяйством кустарной артели "Красный пух" Феоктиста Хапугина появился американский капиталист Вандендаллес, помесь Вандербильта с Даллесом; в одной редакции Хоттабыч превратил его в собаку, и тот стал выступать по радио с еженедельным лаем, в другой — велел ему катиться, откуда приехал, и тот укатился колбаской в Америку через океан. А Волька превратился в неутомимого пропагандиста достижений Страны Советов.

Лазарь Гинзбург прошел всю Великую Отечественную от Малой земли до Бухареста. С первых же дней войны – в составе Черноморского флота участвовал в обороне Одессы, Севастополя, Керчи и Новороссийска. Войну закончил в Румынии с Дунайской флотилией. Был награжден орденом Отечественной войны II степени и боевыми медалями.
И как писатель майор Лазарь Лагин, очень много работал в годы войны. Помимо многочисленных сказок, басен и юморесок, помимо подписей к карикатурам Сойфертиса, Решетникова, Дорохова, помимо десятков очерков и зарисовок, в войну им была написана повесть «Броненосец "Анюта"». Её первая публикация под названием «Трое уходят в море» появилась с «продолжение следует» во многих номерах боевой флотской газеты «Красный черноморец».
В сборник «Мои друзья бойцы-черноморцы» вошли очерки, написанные Лазарем Лагиным, что называется «по горячим следам». И среди них «Майор Нихамин из Витебска». Это единственное упоминание писателем города своего детства.
«Отец его, сапожник, жил в Витебске у Суражского тракта. Его покосившаяся избушка стояла во 2-м Кракелевском переулке.
Я сам тоже из Витебска и вы можете себе представить, как было приятно повстречаться в Севастополе с земляком, к тому же человеком, известным всему флоту.
Уже через несколько минут после нашего знакомства я знал, что Давид Нихамин был слесарем, учился на рабфаке, намеревался поступить в ВУЗ, но был направлен в лётную школу. За один год окончил курс, рассчитанный на три учебных года, и когда война началась, Нихамин которому тогда было неполных двадцать восемь лет, уже командовал эскадрильей. Вскоре его эскадрилья прославилась своими боевыми свершениями. Менее чем за год она уничтожила свыше восьми десятков вражеских самолётов, сто пятьдесят автомашин, семь артиллерийских батарей при собственных весьма незначительных потерях.
Нихамин — опытный командир, отважный и квалифицированный лётчик. Недаром именно он открыл боевой счёт эскадрильи, сбив первый фашистский самолёт.
Нет меры, чтобы измерить счёт Нихамина к фашистским варварам. Они разрушили его родной город, замучили его пятнадцатилетнего брата Володю, его шестнадцатилетнюю сестру Римму, разлучили его с молодой женой, с которой довелось побыть всего один день, поскольку назавтра после свадьбы началась война.
Трижды немцы сбивали его самолёт, но он каждый раз с ещё большей яростью рвался в бой. Впервые это случилось под Перекопом, когда он атаковал танковую колонну. Нихамин всё же успел уничтожить два танка, а после на повреждённом самолёте проделал 150 километров и успешно сел на аэродроме. Второй раз, также во время атаки и также над Перекопом, в мотор попал осколок снаряда, но и на этот раз всё обошлось благополучно.
Третий раз всё происходило намного трагичней. То, как Нихамин вёл себя перед лицом смертельной угрозы, достойно описания.
Это произошло 8 июня 1942, в последний день обороны Севастополя. Нихамин с ещё тремя самолётами своей эскадрильи вылетел в этот день для барражирования вдоль линии фронта, сомкнувшегося вокруг героически оборонявшегося Севастополя. На высоте тысячи метров Нихамин услышал по радиотелефону: “Нихамин, Нихамин, говорит Юмашев! Над Инкерманом на высоте 4500 метров происходит воздушный бой. Лети на помощь”.
Это говорил командир гвардейского авиаполка Герой Советского Союза полковник Юмашев.
Нихамин вместе со своими лётчиками немедленно отправился помогать товарищам. Это был бой с превосходящими силами противника. Нихамин ворвался в самую гущу “Мессершмиттов” и оказался один против троих противников. Одного он подбил из пулемёта. Но в разгаре боя Нихамин заметил, что два других “Мессершмитта” пикируют на него. Фашистские пули пробили бензобак его машины. Хлынул бензин, облив Нихамина с ног до головы, бензин ударил ему в лицо. Самолёт охватило пламя. Нихамин вообще-то должен был сразу оставить самолёт и выпрыгнуть с парашютом. Но он хотел спасти самолёт. Наклонил машину на крыло, мгновенно произвёл глиссаду вверх и таким образом уменьшил пламя. В четырехстах метрах от земли планирование прекратилось, и самолёт вновь вспыхнул и вместе с ним Нихамин. Теперь уже стало ясно, что спасти самолёт не удастся. Нихамин, сам охваченный пламенем, выбросился из горящей машины. Сверху по его парашюту стрелял пикирующий “Мессершмитт”, но товарищи Нихамина его отогнали. Теперь Нихамину грозила новая и ничуть не меньшая опасность: его несло на скалы, это означало верную гибель. Напрягая всю свою волю, чтобы не потерять сознание из-за страшной боли, лётчик, весь в огне, подтянул все стропы парашюта и на большой скорости упал в бухту, откуда его спас краснофлотец. В течение всего времени, пока он падал, вплоть до того, как его спасли, товарищи пилоты, разгоняли над этим районом вражеские самолёты, защищая своего любимого командира.
На Нихамина было страшно взглянуть. Его лицо обуглилось и стало похожим на страшную маску. Издалека казалось, что у него выросла странная борода. Но когда подошли ближе, увидели, что это воспалённое и опалённое мясо.
— Ничего, — Нихамин сказал, придя в себя, — мы ещё полетаем!
Никто, разумеется, ему не возразил, но мало кто в это поверил.
Месяца через три после этой аварии я навестил его в госпитале. Нихамин был весел, здоров, шутил. Через несколько дней он уже должен был выписаться, лишь чёрный шрам оставался у него на шее, на том месте, где между кожаным шлемом и воротом комбинезона остаётся неприкрытой узкая полоска тела.
Он поведал мне о своих планах дальнейшего ратного труда.
— Мы ещё полетаем, мы ещё покажем немцам, где раки зимуют, — произнёс он на прощанье.
Недавно я увидел в газете «Краснофлотец» фотографию Нихамина. Мне хочется закончить мой рассказ о нём несколькими словами, помещёнными под фотографией:
“С первого дня Отечественной Войны сражается на фронте черноморский летчик-истребитель гвардии майор Давид Ефимович Нихамин. Д.Е. Нихамин лично сбил двенадцать немецких самолётов, принимая участие в боях за Одессу, Севастополь, Новороссийск, Тамань, Керчь, Перекоп.
За успешное выполнение боевых заданий отважный летчик и опытный командир награждён орденом Ленина, орденом Суворова, двумя орденами Красного Знамени, медалями “За оборону Одессы”, “За оборону Севастополя” и “За оборону Кавказа”».

Статью перевёл с идиша — Юрий Закон

В послевоенный период Лагин написал ряд заметных для своего времени фантастических произведений: «Патент АВ» (1947; 1948), «Остров разочарования» (1951), «Атавия Проксима» (1956; доп. фрагм. 1963; испр. доп. 1972 — «Трагический астероид»). К этой же линии примыкают ранний рассказ «Эликсир Сатаны» (1935) и повести «Белокурая бестия» (1963) и «Съеденный архипелаг» (1956), вошедшие в сборник «Съеденный архипелаг» (1963). Особняком стоит сильная и острая повесть «Майор Велл Эндъю» (1962), своеобразное дополнение к «Войне миров» Г. Уэллса, посвящённая проблеме коллаборационизма. Последнее произведение Лагина — роман «Голубой человек» (1957—1964), молодой герой которого из 1959 года случайно совершает путешествие во времени в царскую Россию, в 1894 год, и там встречается с Лениным, принимает участие в революционной борьбе.

Рассказы писателя немногочисленны: предвидение будущей войны - «Без вести пропавший» (1937), образцы сатирических произведений — «Вспышка собственита в агрогородке Егоровке» (1961), «Полианализатор Ирвинга Брюса» (1967); ряд рассказов составил сборник «Обидные сказки» (1959).

Оттепельные и постоттепельные произведения Лагина — по-прежнему идеологические памфлеты. Некоторые из них сейчас можно читать только из литературоведческого интереса. Такова, например, "Атавия Проксима" -— история о государстве-континенте Атавия, которое решило спровоцировать международный ядерный конфликт и свалить это на коммунистов. Один из исполнителей приказа забыл открыть шахты, и ракеты ушли вглубь земли, так что континент оказался оторван от земли и заброшен на околоземную орбиту. Дальше — чума, война, потерявшие человеческий облик хапуги и благородные рабочие — словом, типичный набор полит агитки.