Надгробие Амалии Мнищовой

Надгробие в Дукле является уникальным произведением польской скульптуры рококо 2-й половины восемнадцатого века. Ее автором, скорее всего, был Францишек Олендзкий, приехавший из Львова.

Амалия происходила из чрезвычайно могущественной саксонской семьи, поселившейся в Варшаве в 1-й половине восемнадцатого века. Она была дочерью Генриха Брюля, в течение многих лет первого министра Августа III, дефакто второго человека в стране после короля.

Она родилась в 1736 году в Варшаве и провела здесь свое детство, обучаясь у королевы Австрии Марии Юзефы. В возрасте четырнадцати лет она вышла замуж за Ежи Августа Мниша - богатого магната из Галиции, проживающего в Дукле. Вскоре после свадьбы Минишев получил должность маршала коронного двора. Однако его реальное значение и влияние на Августа III было гораздо больше. Он создал своего рода судебную систему под названием Камарилии Мнишека. Это была партия, поддерживающая польского короля и выступающая в качестве противовеса пророссийским и пророссийским группам. Руководство «придворной партии» дало Мнишу практически все полномочия по назначению на должности. Его влияние закончилось со смертью Августа III и вступлением на престол Станислава Августа Понятовского.

Амалия была частым гостем при венском дворе, где пыталась заинтересовать императорскую семью делами поляков. После избрания Понятовского королем Польши и потери семьей политического значения, она поселилась в Дукле. Амалия стала известна как щедрая меценатка церквей и покровительница культа Святого Иоанна Дуклского. В 1764 году она построила храм, посвященный святому Иоанну местным бернардинцам. Пять лет спустя на холме над Дуклой на месте Эрмитажа Святого Иоанна была построена кирпичная часовня.

Амалия Мнищова умерла 30 апреля 1772 года в возрасте всего 35 лет. Широко распространено мнение, что причиной ее смерти стал туберкулез, хотя самоубийство не исключалось.

Ежи Август Мнишек воздвиг великолепное надгробие для своей жены в следующем году в часовне Дуклинской приходской церкви Святой Марии Магдалины.

Об уникальности памятника свидетельствует несколько элементов. Прежде всего, мы имеем дело с произведением погребального искусства, полностью изолированного по строению: это надгробие с фигурой умершей, покоящейся на вершине тумбы. Последние работы такого типа, не считая надгробия Анны Вазувны в Торуни, следует искать в начале семнадцатого века, т.е. более чем на 150 лет раньше! В искусстве зрелого барокко, не говоря уже об эпохе рококо, это абсолютно уникальное явление. Его генезис по-прежнему трудно объяснить. Вероятно, художник намеренно ссылался на традиционные формы позднего Возрождения.

Второй уникальной особенностью является сам декор часовни, в которой находится надгробие. Вопрос, который много раз задавали исследователи, касался фундаментального вопроса: действительно ли мы имеем дело с часовней? Стены, оборудованные зеркалами, позолоченные бра, яркие цвета, картины в стиле рококо, как во дворце – все это скорее похоже на будуар в стиле рококо. Интерьер создает впечатление перенесенного из соседнего дворца - резиденции монахов. В этой среде лежит Амалия Мнишувна, спящая. Она заснула на подушках в длинном платье. Правой рукой она держит себя на локте, левой держит страницу в книге, которую только что прочитала. Лицо Амалии, кажется, находится в состоянии легкого сна, вызванного чтением (возможно, французского романа). Никаких ссылок ни на смерть, ни на будущую жизнь. Таким образом, это не надгробие умершей женщины, ожидающей судного дня. Художник показал Амалию во время перерыва в повседневной деятельности.

Светскость надгробия Дукла была предметом многих споров исследователей. До войны преобладало убеждение, что мы имеем дело с изображением умершего на катафалке в расслабленном состоянии. Более поздние исследования рассматривают этот катафалк скорее как памятник, проявление куртуазности рококо или сентиментализма, типичного для последней трети восемнадцатого века. Отдельная, гораздо более скромная доска надписей была посвящена смерти магната.

Источник