Нихамин Давид Ефимович

Родился 29 ноября 1913 года в городе Витебске (Республика Беларусь). Окончил среднюю школу, работал токарем по металлу в Витебском водоканале. Позже поступил в Ленинградский энергетический институт, но отучиться в нём успел всего год. В августе 1933 года по специальному набору призван в ряды Красной Армии. Летать учился в Ейской военно-морской школе авиации и в 11-й Луганской школе военных лётчиков. Служил в 24-й отдельной истребительной авиаэскадрилье (ОИАЭ), летал на И-5. С 15 апреля 1938 года - в 32-м ИАП ВВС Черноморского флота. Был командиром звена, начальником парашютно-десантной службы полка, заместителем командира эскадрильи.

С июня 1941 года старший лейтенант Д. Е. Нихамин на фронтах Великой Отечественной войны в составе 32-го ИАП ВВС ЧФ, летал на И-16. С сентября 1941 года - командир 101-й ОИАЭ ВВС Черноморского флота, продолжал летать на И-16. С 31 марта 1942 года - командир 1-й эскадрильи в 9-м ИАП ВВС ЧФ,летал на Як-1 и ЛаГГ-3. К июлю 1942 года участвовал в обороне Одессы, боях над Перекопом, Севастополем, Керчью, Новороссийском. 8 июня 1942 года сбит в воздушном бою, сильно обгорел, провёл несколько часов в воде, спасён торпедным катером, долго лечился.

С 23 ноября 1942 года - командир 1-й эскадрильи 32-го ИАП (31 мая 1943 года преобразован в 11-й Гвардейский ИАП), с 23 апреля 1943 года - помощник командира полка по лётной подготовке и воздушному бою, с 5 августа 1943 года - начальник штаба полка. Летал на "Аэрокобре". 28 сентября 1943 года Гвардии майор Д. Е. Нихамин представлен к званию Героя Советского Союза за: "...10 сбитых самолётов противника, из которых 5 бомбардировщиков". Но, в вышестоящих штабах ограничились вторым орденом Красного Знамени.

11 октября 1943 назначен командиром 43-го ИАП ВВС ЧФ. Под его руководством полк освобождал Крым, Одессу, Румынию и Болгарию. 11 ноября 1944 года Гвардии подполковник Д. Е. Нихамин возглавил 59-й ИАП (15-я САД) ВВС Тихоокеанского флота, где летал на Як-9. Участник Советско-Японской войны 1945 года, освобождал Южный Сахалин, воздушных побед не имел.

За годы войны подполковник Д. Е. Нихамин выполнил 352 боевых вылета ,83 воздушных боя имея на своём счету 24 воздушных победы: 16 вражеских самолётов он сбил лично и 8 - в группе с товарищами ( по другим источникам - 12 лично и 9 в группе ). За успехи, проявленные на заключительном этапе боевых действий, возглавляемый им 43-й истребительный авиационный полк был удостоен почётного наименования "Сулинский". Сам Д. Е. Нихамин трижды представлялся к званию Героя Советского Союза, но так и не получил его.

После окончания войны продолжал служить в ВВС ВМФ. Окончил Высшие курсы ВВС ВМФ и курсы усовершенствования при Военно-Воздушной академии, стал помощником командира дивизии, начальником Главного пункта управления и наведения ВВС Балтийского флота, преподавателем тактики Ейского военного училища морских лётчиков. С августа 1960 года Гвардии полковник Д. Е. Нихамин - в запасе. Жил в Харькове, вёл военно-патриотическую работу с молодёжью и воинами Харьковского гарнизона.

После войны Давид Ефимович продолжал служить в морской авиации.

Умер 19 мая 2000 года.

29.01.1942 Орден Ленина

09.08.1942 Орден Красного Знамени

22.12.1942 Медаль «За оборону Севастополя»

22.12.1942 Медаль «За оборону Одессы»

14.01.1944 Орден Красного Знамени

01.05.1944 Медаль «За оборону Кавказа»

30.05.1944 Орден Суворова III степени

03.11.1944 Медаль «За боевые заслуги»

09.05.1945 Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»

30.09.1945 Медаль «За победу над Японией»

30.11.1945 Орден Отечественной войны II степени

06.11.1947 Орден Красной Звезды

 Красного Знамени

Сентябрь 1943 / ноябрь 1991-Представления к званию Героя Советского Союза 

1995 - Представление Героя РФ (не награжден)

2012 - Представление Героя Украины (не награжден)

Из книги:" Дорогами большой войны"

В старом роду Нихаминых никто не видел моря: прадед Давид торговал 

бубликами на витебском базаре, дед Гирш — его знал весь сурожский тракт — был искусным печником, отец Ефим шил сапоги. Только маленький Давид, правнук Давида Нихамина, решил во что бы то ни стало стать моряком, и не просто моряком, а летчиком морской авиации.

Шли годы. Давид Нихамин перепробовал много профессий: был слесарем на водокачке, токарем, инструментальщиком, переменил четыре места службы и везде мечтал о вольных полетах над морем. Широкоплечий, коренастый, с крепкими ногами, с огромными кулачищами, он свободно выжимал четыре пуда, ломал ключом любые винты и был застенчив, как девушка.

«Хочу быть морским летчиком», — упрямо твердил он товарищам. Товарищи вышучивали его мечту, старые заводские мастера урезонивали пылкого мечтателя, но Давид был тверд.

Мечта его стала осуществляться в 1933 году. В сентябре того года двадцатилетний комсомолец Давид Нихамин был направлен в школу морских летчиков. Первый полет оставил в его памяти неизгладимый след: покрытая сыпучим снегом белая степь внизу, темные домики, узкая ленточка дороги — все это было похоже на давнюю отроческую мечту. Не было только моря. Но и море он увидел.

Это было в Евпатории, куда его назначили. Он стоял на берегу синего моря, подняв голову, смотрел вверх, а вверху, между морем и солнцем, вился голубой истребитель с белыми молниями на крыльях. Голубой истребитель, казалось, купался в воздухе, сверкал в каскаде великолепных иммельманов, петель, штопоров, бочек.

— Кто это? — восхищенно спросил Нихамин.

— Командир эскадрильи Иван Васильевич Шарапов, — ответили летчики.

Проходили дни, недели, месяцы, и уже сам Нихамин стал летать не хуже виртуоза Шарапова: неуемной, безграничной и горячей любовью полюбил он Черное море с его голубыми просторами, с его золотым сиянием по утрам, с его крепким запахом.

Первый день войны застал Давида Нихамина в Севастополе. Прослушав по радио речь Молотова, молодой летчик твердо зашагал к своему самолету, взял снежно-белую краску и собственноручно написал на борту: «За Родину! За Сталина!».

Особая группа генерала авиации Ермаченкова, куда попал Давид Нихамин, действовала на морских коммуникациях и прикрывала корабли по линии Севастополь — Одесса. Черноморским летчикам-истребителям пришлось летать и на штурмовку и даже на бомбежку. Второго сентября 1941 года Давид сбил первого «мессера». Приземлившись на аэродроме, он сел в машину и поехал к месту гибели вражеского самолета. «Мессер» еще дымился. Неподалеку, раскинув руки, лежал немец-пилот. «Я сильнее его, — подумал Нихамин, — и я еще встречусь с ними…»

Встречаться с немцами ему довелось не раз. Наступили горячие дни обороны черноморских портов — Одессы, Севастополя, Новороссийска. Точно гордые демоны бури носились над родным морем летчики-истребители, и среди них — один из самых славных — капитан морской авиации Давид Нихамин. В течение жаркого лета, первого лета большой войны, Нихамин сбил шесть немецких самолетов. Орден Ленина и орден Красного Знамени сверкали на синем кителе летчика, а он оставался таким же молчаливым, застенчивым, скромным.

Дымом и порохом пахли ночи над Севастополем. Давид спал на земле, рядом с верной машиной, и по тревоге за полторы минуты поднимался в воздух. Уже козырек его самолета был пробит немецкими пулями, но зато на фюзеляже красовались шесть алых звезд — число сбитых вражеских машин.

Седьмую звезду Нихамин нарисовал у Бильбека. Там он прошил немца длинной очередью. Восьмая звезда заалела на фюзеляже после того, как Нихамин поджег немецкий самолет над Николаевским бастионом, а девятая — после боя над Балаклавой…

Когда немцы зажгли машину Давида над открытым морем, храбрый летчик долго маневрировал в глубоком скольжении, а потом в горящей одежде выбросился с парашютом. Там, на морских волнах, его подобрал быстроходный катер. С этого дня на щеки и лоб Нихамина легли бронзовые шрамы ожогов, только вокруг глаз белел чистый овал, — спасли очки! — точно светлая карнавальная маска, которая никогда не снималась.

Профессор Адамов спас жизнь Нихамина и вскоре майор снова взлетел над Черным морем. В первом же после госпиталя бою он сбил очередной вражеский самолет.

— Что ж, — сказал Давид, — жизнь идет, война продолжается. Открываю счет второй десятки. Мы люди, как говорится, нескупые. У фрицев нет никаких оснований жаловаться на меня…