Тышлер Белла

https://7i.7iskusstv.com/2018-nomer6-tyshler/

https://7i.7iskusstv.com/2018-nomer7-tyshler/

Отец - Тышлер Александр Григорьевич

Мать - Сима (погибла в гетто во время войны)

Приемная мать - Анастасия Степановна Тышлер (Гроздова)

Муж 

Сын - Борис

3 внучки

Ее отец - великий Тышлер

Источник: 

https://vtoraya-literatura.com/pdf/evrejsky_kamerton_2018_01__ocr.pdf

В 2018 году исполняется 120 лет со дня рождения Александра Тышлера - живописца, графика, театрального ху­ дожника, скульптора.

Много лет назад, когда еврейская ак­ триса Сара Левина сказала мне, что в доме, где живет моя мама (обеих, увы, нет уже на свете), проживает дочь художника Александра Тышлера - Белла, я удивилась.

Никогда не слышала, что у Тышлера во­ обще была дочь. Тогда, 10 лет назад, ничего не нашла и в интернете. Википедия до сих пор молчит... Московские друзья знали только Флору Яковлевну Сыркину, вторую официальную жену художника.

И стала я невольно присматриваться к маминым соседям по девятиэтажному до­ му. По вечерам, когда я уходила от мамы, мое внимание иногда действительно при­ влекала женщина, шедшая мне навстречу. Она резко отличалась от остальных обита­ телей дома - сосредоточенным видом, стремительной походкой (позже выясни­ лось, что она просто боялась темноты) и очень короткой стрижкой.

Одна из соседок сказала, что Белла Тышлер живет на девятом этаже.

Однажды мы с ней встретились в лиф­ те. Мама жила на втором этаже. Я вспомни­ ла старый анекдот и сказала себе: "Если она нажмет на кнопку 9-го этажа, значит, это Белла Тышлер!1'. Расчет оказался вер­ ным, но едва я успела скороговоркой про­ изнести несколько слов, как пришлось вы­ ходить.

В следующий раз мы почти столкну­ лись при выходе из здания и...дальше пош­ ли вместе. Она была нарядная, в белом платье, глаза сверкали. Спешила на день рождения одной из трех любимых внучек, детей своего сына, которых тогда нянчи­ ла...

Мы обменялись телефонными номера­ ми и стали периодически встречаться. Она рассказывала мне о своей судьбе, эпизоды из жизни с отцом, а я уговаривала ее опу­ бликовать свои воспоминания. Оказывается, я была не единственной, кто

говорил ей то же самое, но она всем отка­ зывала.

Прошло несколько лет, не стало моей мамы, я перестала ходить в сторону этого дома, с Беллой изредка перезванивались, общались при случайных встречах.

17 сентября 2017 года в Москве закры­ лась выставка работ Александра Тышлера, а до того Белла попросила меня написать от ее имени благодарственное письмо устроителям выставки. Она пришла, и мы с моего мэйла отправили письмо. Но в конце письма она с болью приписала: жаль, что ее не пригласили на открытие выставки, на что я ей, по-моему, резонно заметила:

- А кто о вас знает? Сидите здесь в тиши, никому не разрешаете о себе писать, сами нигде не публикуетесь.

Прошло еще несколько дней. На пись­ мо так никто и не ответил...

И вдруг, на исходе Субботы, Белла зво­ нит мне и говорит:

- Приходите, я хочу дать вам свои вос­ поминания. У меня есть также неопублико­ ванные рисунки папы, его письма ко мне, семейные фотографии. Поможете мне сде­ лать книгу?

Разумеется, я тут же помчалась к ней, понимая ее душевное состояние. Принеся рукопись домой, не могла прервать чте­ ния, пока не дочитала до конца. Многое стало понятным: и почему до сих пор никто не знал о существовании дочери, и что по­ служило одним из главных мотивов реше­ ния Беллы опубликовать свои воспомина­ ния, и то, каким добрым и щедрым на лю­ бовь был АЛышлер - любил двух своих жен, но детей ему родили две другие, в каждую из которых он безумно влюблялся, обожал и дочь и сына, были и другие женщины, да и в него влюблялись многие.

Белла вспоминает: "Вообще я всего бо­ ялась: темноты, леса, гула самолета, и па­ почка называл меня "дитя войны".

И далее она с благодарностью вспоми­ нает, сколько любви, тепла и нежности проявил Тышлер, чтобы она могла отойти от ужасов войны, от страхов, зажатости. Каким тонким психологом, педагогом он был в отношении дочери, как старался по­ мочь ей самоутвердиться... Все это видно из его писем, представленных в книге. Именно желание высветлить облик Насти - Анастасии Степановны Гроздовой, пер­ вой жены, и модели, и спасительницы отца, все ему прощавшей и незаслуженно всеми забытой, послужило одним из главных мо­ тивов решения Беллы опубликовать свои воспоминания. "С огромным чувством са­ мообладания и безумно любя отца, Настя

смогла сохранить свою безмерную любовь к нему и прожить с ним очень трудные со­ рок с лишним лет жизни".

Интересно, что и к Белле Настя относи­ лась как к родной, хотя ее мамой была мо­ лодая красивая девушка Сима, работавшая в Минском еврейском театре костюмером: "Опять роман, опять влюбленность, и в 1934 году родилась я"! Жаль, что в книгу не во­ шли некоторые ее устные рассказы об отце.

Я недавно видела телепередачу, посвя­ щенную Тышлеру. Во второй части переда­ чи Ирина Александровна Антонова гово­ рит, что она училась вместе с Флорой Сыркиной, знала ее много лет, но ничего не знала о его первой жене Насте. И при этом и она и куратор выставки Анна Чудецкая признают, что лучшие женские портреты написаны Тышлером, когда ему позирова­ ла Настя!

Обсуждая этот момент в передаче, Белла рассказала удивительную историю. Она находилась в Москве, когда еще жив был Саша, ее брат по отцу, но уже сконча­ лась вторая жена Тышлера. Они решили пойти в Музей личных коллекций ГМИИ им. А.Пушкина, посмотреть на картины от­ ца, подаренные Флорой Сыркиной музею. В кассе им сказали, что зал с картинами Тышлера закрыт, для содержания залов в хорошем состоянии не хватает рабочих. Пришлось признаться, что они - дети Тышлера. Изумлению работников не было предела: как могло произойти, что они ни­ чего не знали о существовании детей вели­ кого художника Тышлера?! Конечно, им тут же открыли оба зала, дав возможность по­ смотреть картины отца, который их так преданно любил и всячески опекал.

Надо сказать, что Белла Тышлер обла­ дает феноменальной зрительной памятью, и это отразилось на стиле ее воспомина­ ний. Читаешь, и видишь все, как в хорошем кино. При таком обилии персонажей, часто со сложными судьбами, при неординарно­ сти самого героя, можно было бы написать блестящий сценарий! Наряду с именами выдающихся людей, входивших в круг дру­ зей и знакомых Тышлера, Белла не забыла назвать имя простой женщины, чью память ей хотелось увековечить. Воспитательницу детскогосада звали Александра Кандакова, и это она под бомбежками вывезла детей из горящего Минска и тем самым спасла им жизнь. Среди них была и семилетняя Белла. А мама ее погибла в гетто...

...И я взялась за работу. Набрала текст, сверстала, технически отредактировала, отсканировала фото и письма, сделала ма­ кет, вместе работали над дизайном облож­

ки. Моя дочь помогла мне сфотографиро­ вать большие листы рисунков художника, а Шуламит Шалит бережно отредактирова­ ла текст.

Когда мы подбирали для книги фото­ графии, меня поразило детское фото Беллы, где она очень похожа на Михоэлса.

Вот что пишет Белла о Михоэлсе:

"Я хорошо помню приезд Михоэлса в Минск. Вечером в день приезда Михоэлс пошел смотреть спектакль Белгосета. В те годы спектакли начинались поздно и позд­ но заканчивались. После спектакля все пришли к нам. Жили мы в здании бывшего еврейского театра, где актерские гриму­ борные были приспособлены для нашего жилья. Я проснулась от шума: "Где Белла, где Белла?", - кричал Михоэлс. Он сел на мою постель, взял меня на руки (я была то­ ненькая, как комарик, и с огромной коп­ ной волос) и приговаривая на идише "майн кинд", почему-то плакал, целовал меня и очень сильно обнимал.

Успокоившись, он вдруг сказал мне:

- Майн кинд, ты знаешь, почему ты на меня похожа? - я пожала плечиками, - когда мама носила тебя в животике, она глаз с меня не спускала.

Спел мне колыбельную, тоже на идише. Все ушли в другую комнату и до утра слу­ шали Михоэлса. Утром все пошли прово­ жать Михоэлса в гостиницу "Беларусь", ко­ торая находилась почти через дорогу от нашего жилья".

А через несколько дней случилось то страшное убийство...

Художник Александр Тышлер обладал не только мощной фантазией, но и глубо­ кими познаниями. Читая о нем, я думала, что и мне довелось встретить в жизни ху­ дожника такого яркого таланта и глубокой

‘эрудиции. Я говорю о Гаянэ Хачатурян, бла­ гословенна ее память! Не люблю, когда од­ ного художника сравнивают с другим - каждый хороший художник самобытен. Но все авторы, писавшие о Тышлере, назову Сыркину, Чайковскую, Светлякова, сравни­ вали его творчество, в основном, с творче­ ством своих современников. Даже намека­ ли на их влияние на него. Я не помню, упо­ минала ли Гаянэ в беседе Тышлера. Возможно, знала и подсознательно тоже была под его влиянием, совершенно нео­ сознанно. В некоторых картинах Гаянэ Хачатурян я нашла определенное сходство с работами Тышлера, проявляющееся в композиционной сложности творений этих двух художников.

Например, и Тышлер, и Гаянэ любили водружать на головы женщин разные предметы. Но Тышлер не объяснял своих сложных композиций, а Гаянэ любила фи­ лософски объяснять свой замысел. Меня она почему-то видела входящей в ее мас­ терскую с большим белым цветком в воло­ сах...

Итак, большая работа закончена. Сделала, что могла. Найдет ли книга своего читателя, не знаю. Найдется ли кто-то, кто захочет издать книгу большим тиражом, тоже не знаю. Рада, что Белла Тышлер выш­ ла из подполья и рассказала всем, что у ее отца было двое любимых детей и любимая первая жена. Это видно по письмам, по ри­сункам первой жены Насти Гроздовой, опубликованным в книге