Приглашаю вас погулять по улице Городецкого! Оксана Денисова
Приглашаю вас погулять по улице Городецкого! Есть на улице красивый 6-этажный дом голубого цвета с № 11, первые три этажа этого дома построил архитектор Владислав Городецкий, имя которого и носит сейчас улица.
Рассматривать интересно именно первые 3 этажа, тут видна рука Городецкого, и особенно его любовь к размещению на фасадах животных. Справа от балкона 3 этажа ехидно скалятся крокодилы, они не просто так смеются, с этим домом связана забавная история.
С 1909 года в этом здании обосновался крупнейший дистрибьютор локомобилей ( это были прообразы тракторов) и другой сельскохозяйственной техники купец первой гильдии Хаим-Бер Бенционович Гронфайна, которого киевляне называли Борисом Вениаминовичем. В 1915 -1916 годах в контору к Борису Вениаминовичу иногда наведывался невысокий юноша в очках и студенческой тужурке. Звали его Исаак Бабель, его отец Эммануил Бабель держал в Одессе склад молочных сепараторов, а Исаак учился в Киеве в Коммерческом училище и, помогая отцу, покупал эти сепараторы в конторе Гронфайна.
У купца была дочь Евгения Гронфайн - юная красавица и случилось так, что Бабель познакомился с ней. Студент не блистал внешними данными, но был очень обаятелен и красноречив. Он влюбился в Евгению, а девушка откликнулась на его любовь. Однако папаша Гронфайн не допускал и мысли, что его дочь, одна из самых завидных невест Киева, достанется сыну мелкого одесского предпринимателя. Просить у него руки Евгении для Бабеля не представлялось возможным. И тогда молодые люди поступили так, как поступали в их положении влюбленные во все времена, - наплевали на родительский запрет и сбежали. В Одессе они поженились. Возмущение Бориса Вениаминовича трудно передать словами, он запретил даже упоминать имя дочери и опального зятя.
Но времена менялись… С 1919 года имущество и бизнес Гронфайна были национализированы: ему с женой оставили только скромную квартирку в доходном доме, который раньше принадлежал ему весь. Здесь они кое-как и перебивались. А в 1923 году разнеслась слава писателя Исаака Бабеля - автора блестящих циклов «Конармия» и «Одесские рассказы». Теперь знакомые при встрече с Борисом Вениаминовичем говорили, что завидуют Женечке, которая вышла замуж за такого известного писателя. И старики Гронфайны поняли, что настало время мириться с Бабелем, что они и сделали. А история женитьбы Исаака Бабеля красочно описана киевским писателем Константином Паустовским в чудной книге «Время больших ожиданий».
А в бывшей усадьбе Меринга с каждым домом связана какая-то история! И как интересно гулять по улицам, любуясь атлантами и кариатидами, античными богами, крокодильчиками и дракончиками. Давайте во вторник вечером погуляем вместе, ведь вечером спадает жара и солнце не мешает все хорошенько рассмотреть!
20 июня во вторник в 18-30 – вечерняя прогулка «Усадьба Меринга-наш маленький Париж», начало – от Консерватории на Майдане Незалежности. Продолжительность прогулки- 2 часа, она будет на русском языке. Стоимость-250 грн с человека. Если хотите присоединиться, пишите мне в Вайбер, Мессенджер, Телеграмм или звоните по тел.(050)310-09-79. При записи просьба указывать количество гостей и контактный телефон для связи.
В мемуарах художника Валентины Ходасевич находим подробнейшее описание внешности Исаака Бабеля:
"Я уверена, что Бабель был украшением жизни для каждого, кто встретил его на своем пути. Все в нем было неповторимым при его, на первый взгляд, непримечательной внешности. В ней не было ничего яркого, цветного. И волосы, и цвет глаз, и кожа — все было приглушенных тонов. Никогда не видела в его одежде ни кусочка яркого цвета. Моду он игнорировал, — важно, чтобы было удобно. Если бы не глаза его… то можно было бы пройти мимо не оглянувшись: ну, просто еще один обычный, не отмеченный красотой человек.
Бабель — человек невысокого роста. Голова сидит на короткой шее, плечи и грудь широкие. Спину держит прямо — по-балетному, отчего грудь очень вперед. Небольшие, подвижные, все время меняющие выражение глаза. Нижние веки поддернуты кверху, как при улыбке, а у него и без. Рот большой. Уголки приподняты и насмешливо и презрительно. Очень подвижны губы. Верхняя красивого рисунка, а нижняя слегка выпячивается вперед и пухлая.
Мне не приходилось видеть его глаза злыми. Они бывали веселые, лукавые, хитрые, добрые, насмешливые. Я не жалею, что не видела его злым. Он был слишком мудр для злости, ну, а гнев — это другое дело… Тоже не жалею, что не видела. Мне всегда жалко людей, охваченных гневом, а его было бы особенно жалко.
Иногда казался таинственным, загадочным, малопонятным, отсутствующим и «себе на уме». Был нетороплив и скуп в движениях и жестикуляции. Не суетился. Внимательно умел выслушать людей — не перебивал, вникал. Говорил негромко.
Он был величественно мудр, — возможно, потому, что доброе сердце и душа его были вымощены золотыми правилами жизни, которые ему дано было познать, и он их утвердил в себе.
Все было мудро, всегда интересно и главное — человеколюбиво".
